Выражение "современная война - это война моторов" вошло в оборот еще в Первую мировую, когда впервые в массовом порядке на театрах военных действий появились броневики, аэропланы и автомобили.
Символично, что поводом для начала Первой мировой войны стало убийство эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги Софии, произошедшее во время проезда по городу автомобиля наследника австро-венгерского престола. Но на этом роль автомобиля в войне не ограничилась. Так, парижские такси Charron, Clement-Bayard и Renault, оперативно перебросившие подкрепление из столицы к линии фронта, обеспечили французам победу в самый критический момент битвы на Марне.
Память об этом живет не только в легендах, но и в вещах материальных. Тот же Graf & Stift, в котором ехал Франц Фердинанд, сегодня можно увидеть в экспозиции венского Музея военной истории, а образцы "марнского такси" - во многих французских музеях. У нас в России самый известный артефакт времен Первой мировой - бронеавтомобиль Austin, прославившийся не столько боями за Родину, сколько тем, что в 1917 году на его башне выступал вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ульянов-Ленин, превративший войну империалистическую в гражданскую.
Статистика утверждает, что по состоянию на 1 июля 1917 года количество автомобилей в русской армии составляло 12377 единиц, но ни одна из этих "единиц" до сегодняшнего дня не сохранилась. Из всех автомобильных реликвий до нас дошли лишь вещи действующих лиц тех событий - военных автомобилистов: награды, знаки, элементы униформы, документы и фотографии. Но даже эти карточки являются большой редкостью: на антикварном рынке они всплывают не так часто, а стоят порой очень дорого. Но переоценить их трудно. Ведь в каждом из них можно прочесть небольшую историю, что мы и сделали в этой подборке фотографий, публикующихся впервые.
Группа офицеров рядом с автомобилем Mercedes. Трехлучевая звезда еще не помещена в кольцо – это произойдет в 1921 году, а еще спустя пять лет существовавшие отдельно друг от друга Mercedes и Benz станут одной торговой маркой, известной нам и сегодня. Шофер за рулем «Мерседеса» одет в полушубок из овчины, полагавшийся военным автомобилистам в зимний сезон. Время и место съемки, а также изображенных лиц определить не удалось.
Иван Баранцев, фото из архива автора
Фотографию отличает отменное качество и, наверняка, она была сделана профессиональным фотографом при помощи штатива. Еще один положительный момент - обратная сторона подписана: "На добрую память славной Женечке от дяди". Определить на снимке женечкиного дядю с точной уверенностью нельзя, так как никто из автомобилистов не отмечен, но скорее всего он сидит за рулем - именно этот персонаж находится в центре кадра. Он же - единственный на снимке военный с медалью на груди, но опознать, с какой именно, весьма проблематично из-за закрывающего ее рукава. Датировка 5 декабря 1916 года вероятнее всего относится ко времени отправки карточки, а не к дате съемки - все военные одеты в летнюю форму. По стенам развешаны плакаты, объясняющие устройство автомобиля, а к козырьку крыши приколочена дощечка с надписью "Курить воспрещается", что говорит о том, что снимок сделан либо в гараже, либо в автомобильной школе. Условное обозначение "С.Ф. 40" на табличке расшифровать пока не удалось.
Изображенный на снимке автомобиль - Fiat Tipo Zero Brooklands, выпускавшийся в 1913-1914 годах и растиражированный в количестве 78 экземпляров. Система освещения двойная: основные фары работают от ацетиленового генератора, закрепленного на подножке, а дополнительные фонарики на кузове подключены к аккумулятору. Двигатель мощностью 21 л.с. разгонял родстер до 80 км/ч.
Чуть ниже заводской эмблемы на радиаторе закреплен шильд ИРАО - Императорского Российского Автомобильного Общества. Возможно, кто-то из членов ИРАО пожертвовал свой "Фиат" для фронта, где он использовался как учебный или разъездной - согласно положению о военно-автомобильной повинности двухместные машины мобилизации в действующую армию не подлежали.
На автомобиле продублировано не только освещение, но и звуковые сигналы. Кроме обычного ручного рожка-корнета с резиновой грушей и раструбом можно увидеть еще и электрическую сирену, закрепленную на кузове справа от руля. В те годы подобный сигнал в обиходе именовали "ревуном", а в каталогах запасных частей можно встретить самые небывалые названия: "Клаксон", "Нютон", "Клеофон".
Снимок открыточного формата был приобретен на интернет-аукционе eBay и прибыл из Эстонии в Москву в обычном почтовом конверте. Состояние артефакта весьма колоритное: края оборваны и затерты, изображение в пятнах, полно царапин. Подпись на обратной стороне гласит: "На добрую память креснику Семену Павловичу Фоминых от креснова, шоффера Алексея Ожиганова, память военной службы. Действующая армия, 8 октября 1916 года". Другую памятную надпись можно прочесть на самом автомобиле: Зап. авт. рот. и дата - 1 июня 1916 года, свидетельствующую о том, что Peugeot побывал либо в 1-й или в 3-й Запасной автомобильной роте в Петрограде, либо во 2-й в Москве, где, возможно, проходил ремонт или находился на переформировании. Цифры в белом прямоугольнике на борту - так называемый "ротный номер" автомобиля, имевший чаще всего четырехзначный порядок. Увы, знание только одной лишь цифры не оставляет практически никаких шансов узнать в каком конкретно подразделении служил этот "Пежо" вместе с шофером Ожигановым.
Интересный момент! Все колеса, включая запасное, монтированы шинами "Елка" производства резиновой мануфактуры "Треугольник", что для военных условий большая редкость! Почти все машины на других снимках обуты в покрышки с разным протектором и разной степенью износа. Впрочем, в те годы при тогдашних скоростях это не сказывалось на управляемости, а вот резина была дефицитом.
Хоть марка Peugeot до войны и добилась большого успеха на российском рынке - ее представительства работали в восьми городах, но в Российской Императорской армии ее автомобили были не так распространены. По состоянию на 1 июля 1917 года в войсках числилось 117 легковых и 19 грузовых "Пежо", что составляет чуть более одного процента от общей численности автопарка.
Полное название запечатленного на фотографии авто - Locomobile Model 48 Light Touring Car. Открыв рекламный каталог американской фирмы за 1915 год, можно прочесть об этой модели следующее: "Тип легкого кузова для скорости и комфорта. Такой кузов демонстрирует чистые, стремительные линии и может быть использован для поездок четырех или шести пассажиров". Стоил автомобиль 5100 долларов и считался одним из самых дорогих в Америке. Для сравнения, цена Ford T в том же году составляла $440. Несмотря на такую дороговизну "Локомобили" партиями закупались для Русской Императорской армии и часто попадаются на фронтовых снимках. Вряд ли их приобретали по причине "скорости и комфорта" и особой красоты кузова - тут дело или в "откатах", а они и тогда были неотъемлемой реалией интендантской среды, или же в отсутствии других предложений на рынке. Свою высокую цену "Локомобили" вполне оправдывали и отличались большой прочностью - многие экземпляры из военных закупок служили еще большевикам до конца 20-х годов.
Обратная сторона подписана: "Дарогая супруга Таня целую тибе и целую дарогих наших деточек Наташу и минюшку. Ваш Папа С. Колков. 29 января 1916 года". По краям присутствовали следы клея и бумаги - фото было выдрано из семейного альбома. На другом снимке можно увидеть самого С. Колкова - вот он крайний слева с кружкой в руке во время чаепития. На снимке с автомобилем он стоит у заднего колеса.
"Локомобиль" был настоящим гигантом среди легковых моделей. Он весил около трех тонн, его шестицилиндровый мотор объемом 8,6 литра развивал 48 л.с., а колесная база составляла 142 дюйма - это 3,6 метра! Конструкция модели 48 оказалась настолько удачной, что ее с небольшими изменениями выпускали до 1929 года, когда марка Locomobile навсегда исчезла с автомобильного рынка.
Такие дорогие и надежные машины как "Локомобиль" доставались или элитным войскам, например, их было довольно много в корпусных авиационных отрядах, или попадали к штабистам. Так, изображенный на фотографии рядовой С.Колков служил в команде шоферов штаба 16-го армейского корпуса, о чем гласит еще одна его надпись на обратной стороне.
Название бельгийской марки Metallurgique вообще-то произносится как "металлюржик" с ударением на последнем слоге, но у нас это имя произносили как "металлуржик", ставя акцент на букву "у". В частях Русской Императорской армии "Металлуржики" встречались редко - число их было невелико, но один из них фотограф заснял у дверей Школы военных мотоциклистов в Петергофе. Вообще-то чаще на ее фоне фотографировались сами мотоциклисты. Конкретный автомобиль мог быть сделан как бельгийской фирмой La Societe Anonyme des Automobiles Metallurgique в городе Маршьен-О-Пон, так и немецкой Bergmann-Metallurgique GmbH, расположенной в Берлине и выпускавшей модели по лицензии с 1909 года. Отличить бельгийский "Металлуржик" от немецкого в нашем случае можно только по эмблеме, которая на снимке, к сожалению, не видна. Момент, кстати, политически важный - в первом случае автомобиль союзнический, а во втором - вражеский, так как Бельгия воевала на стороне Антанты.
Эта деталь уже в те годы считалась лицом автомобиля, и радиатор "Металлуржика" трудно спутать с чем-то другим. Это отмечалось и в тексте фирменного каталога: "Радиатор заостренный спереди и характерный специально у наших автомобилей. При его изящном виде он имеет очень большую водоемкость и значительную охлаждающую поверхность".
Качество снимка настолько отменное, что позволяет прочесть размерность покрышки переднего колеса - 815х105. Согласно каталогу, такой размер соответствует моделям среднего класса 12/35 и 14/40. Первая цифра обозначает налоговую мощность, вторая - реальную. На шасси обеих моделей мог быть установлен такой кузов, обозначающийся в каталоге как "торпедо-дубль-фаэтон".
"Кандидат Нарышкин" - вольноопределяющийся автомобилист. Таким словом в царской армии называли лицо, добровольно поступившее на военную службу солдатом и имеющее образование, дающее право на последующее присвоение офицерского чина. Именно свое "кандидатство" в офицеры и обозначил подписью на фото Нарышкин, дослужившийся до подпрапорщика. Узнать на фото "вольнопера" очень легко - по окантовке погон трехцветным шнуром. Подобный шнур назывался гарусным и содержал палитру так называемых "императорских цветов": белого, желтого и черного.
Всем военным автомобилистам при несении службы полагались шоферские очки, защищающие глаза от дорожной пыли. Однако чаще всего их носили на фуражке, причем, не только "при исполнении", но и в повседневной жизни. Очки стали вторым, негласным символом автомобилистов русской армии, выделявшим их среди остальных военных.
Фотография подписана знакомой или родственницей военного автомобилиста: "Дорогая подруга Настинька. Спешу уведомить Вам, что я приехала 1 июня. Дорогая Настинька, жди Колю, он получит мою карточку. Жду и целую тебя крепко, твоя подруга Шура". Ни дата, ни место съемки, ни фамилии не указаны. На фото - старший унтер-офицер сверхсрочной службы, прошедший курс в Военной автомобильной школе. На погонах кроме знака рода войск виден еще и накладной вензель, но качество фотографии не позволяет различить его конфигурацию и сделать какие-либо выводы о принадлежности автомобилиста к определенному подразделению.
Погоны для рядовых - такие же, как и у инженерных войск, красного цвета с серебристой пуговицей и "учебной тесьмой" по краям, положенной чинам Учебной автомобильной роты. В автомобильных ротах и командах погоны были без тесьмы, иногда с шифровкой, указывающей на номер роты или команды. Очень часто автомобилисты отступали от правил и позволяли себе вольности в форме одежды.
Специальный знак на погоны и эполеты чинов Учебной автомобильной роты был утвержден 20 мая 1911 года и сохранился до наших дней практически в неизменном виде - настолько удачным оказалось сочетание колес, крыльев и руля, символизировавших этот род войск. С 1914 года такой спецзнак распространили на все автомобильные части Русской Императорской армии.
Автомобили на снимке не поддаются идентификации, настолько плотно люди закрывают их своими телами, а видимые фрагменты ни о чем не говорят. У левого очень необычный кузов - лимузин с внутренним управлением, сделанный довольно примитивно и кустарно. Может быть, со временем найдутся другие изображения этого автомобиля.
Об этом фотоснимке известно только, что он сделан в Двинске 22 июля 1916 года - более никакой информации на обратной стороне не имеется. Искать на современной карте российский город с таким названием бесполезно - сейчас он находится в Латвии и называется Даугавпилс. К началу Первой мировой войны Двинск входил в состав Витебской губернии и числился там крупнейшим городом по населению и торгово-промышленному обороту. К осени 1915 года из-за приближающейся линии фронта большую часть заводов и фабрик пришлось эвакуировать в тыл, а сам Двинск оказался на осадном положении: бои шли почти рядом с городом, но немцы взять его так и не смогли, несмотря на обстрелы тяжелой артиллерией и бомбежки с воздуха. До конца войны в районе Двинска установился позиционный фронт. Удивительно, насколько настроение фотографии, снятой, скорее всего, в одной из автомобильных мастерских, не соответствует такому тяжелому положению: спокойный групповой портрет, лишенный всякого напряжения, как будто сделан не на войне, а в мирное время.
Город на реке Западная Двина или Даугава впервые упоминается в исторических источниках в 1275 году как Динабург - замок магистра Ливонского ордена барона Эрнста фон Ратцебурга. В 1772 году после раздела Речи Посполитой включен в состав Российской империи, а в 1893 году император Александр III переименовал Динабург в Двинск. В Первую мировую немцы заняли город только 18 февраля 1918 года после разложения русской армии, захватив в Двинске огромное количество автомобильной техники.
На правом автомобиле можно увидеть так называемое колесо со съемным ободом. Тогда покрышка обычно ставилась на обод колеса, жестко закрепленного к ступице, и чтобы заменить проколотую камеру требовалось вывесить домкратом машину и на весу перемонтировать шину. Съемные обода значительно облегчили жизнь - для замены колеса теперь надо было лишь открутить несколько болтов, а не монтировать покрышку.
"Автомобили Форд просты по устройству, компактны, испортившиеся части шасси заменяются без затруднения, сделаны из хорошего материала, легко берут подъемы, проходят по всяким дорогам и экономичны в расходе бензина и шин, благодаря своей легкости должны быть выделены в особую категорию, так как эти машины могут быть пригодны для нужд мелких войсковых единиц: полков и отчасти дивизий, но для крупных с большими районами расположения - мало пригодны, так как могут скоро отказать". Такой отзыв продукция Генри Форда получила от русских военных чинов в 1912 году по результатам участия двух Ford-T в пробеге легковых автомобилей, организованном Военным ведомством с целью выбора оптимальной модели для армии. В итоге в самой армии "Форд" распространения не получил, зато охотно использовался общественными организациями, такими как ВЗС - Всероссийский земский союз и ВСГ - Всероссийский союз городов. По состоянию на 1 октября 1916 года автопарк ВЗС насчитывал 1410 автомобилей и среди них 558 "Фордов".
Всероссийский земский союз был основан в Москве 30 июля 1914 на съезде уполномоченных губернских земств. ВЗС занимался оборудованием госпиталей и санитарных поездов, заготовкой медикаментов, обучением медицинского персонала, а впоследствии Союз стал также выполнять заказы главного интендантства на одежду и
для армии. Существовал ВЗС за счет правительственных субсидий, а также взносов местных организаций и пожертвований.
На обороте фотографии указано место съемки - Галиция, а также фамилии некоторых изображенных: Сидлецкий, д-р Огородников, Иванов, Горячева, Кокорев, Дебольский, Малько Вера, Герасимов. Автомобиль - Ford-T с кузовом дубль-фаэтон, такая модель, имевшая четыре двери, выпускалась с 1912 года. В Галиции русская армия находилась с осени 1914 по весну 1915 года, когда была вынуждена отступить, и вернулась летом 1916-го во время Брусиловского прорырва.
Комментарии (0)